ГЕННАДИЙ САМОХВАЛОВ. ПОДПЛАВКИ,ч.3-3.

А Г А С Ф Е Р .
---------------------------
(Поэма в поэме)

Памяти поэтов всех времён и народов -
А.С.Пушкина и М.Ю. Лермонтова.

Примечание: АГАСФЕР (др. еврей),
«вечный жид», еврей, обречённый на
вечное странствование в наказание за
тяжкий проступок против Бога
(Энциклопед. словарь - 1962).

* * *

Гласит евангельская быль:
В Синае жил ещё не старый
Сапожник со своею Сарой.
И дети - Хаим и Рахиль.
В тени раскидистой чинары
И у хрустального ручья
Стояла утлая хибара,
Плыла по волнам бытия.
А рядом начиналась ввысь,
Виясь в кустах чертополоха,
Дорога, скорбная, как жизнь,
Вела наверх, на холм Голгофа.

Еврея звали Агасфер.
Ещё он не был изувер.
Был вороват, завистлив, жаден,
Сластолюбив и плотояден,
Угодлив и подобострастен,
Со всеми тих, со всем согласен.
Он приспособился к любым
Богам. (Все эти боги - дым!),
Умел лояльностью втирать
Очки властям, какие бысть,
Боялся очень потерять
Ничтожную-то, в общем, жисть.
И жил по принципу его -
«Как бы не вышло бы чего».
На всякий случай помолясь,
Во имя сребреников звона,
Он почитал любую власть,
Какая издаёт законы.
Платил налоги и долги
Он казначею прокурата,
Тачал он кожаные латы,
Сандалии и сапоги
Солдатам Понтия Пилата.

П о д л е ц .
---------------------

Однажды пополудни он
Строгал сапожные колодки,
И слышит по дороге стон,
Кандальный звон, удары плётки.
И, невзирая на люмбаго,
Он встал и посмотрел, однако.
И видит белый небосвод,
И солнце жарит, а не греет,
Конвой из трёх солдат ведёт
Худого, бледного еврея.
Глаза бедняге потом ест,
Закован цепью, спотыкаясь,
Он на спине кедровый крест
Подъемлет в гору, задыхаясь.
Пока солдаты воду пили,
(Один Рахиль пощекотал),
Упал несчастный, обессилев,
И Агасферу так сказал:
- Послушай, добрый человек,
Живи в довольстве целый век,
Послушай, брат, не откажи
И правду людям расскажи:
Я не Варавва, я - Христос,
Я здесь же, в Палестине рос,
Меня зовут Иешуа,
В Синае мать моя жива,
Мне 33, но кончен путь.
Я должен был бы стать мессией
По миру должен бы нести я
Божественную людям суть.
Двенадцать было нас таких,
Иной удел был уготован,
Я был Иудой поцелован,
Наичестнейший среди них.
А накануне римским правом
Был осуждён бандит Варавва.
Пилат, забравшись на коня,
Прикинулся, что видит плохо,
И не Варавву, а меня
Казнить отправил на Голгофу.

Но жид сказал: - Варавву знаю,
Но я к Пилату не пойду:
Люмбаго очень я страдаю
И - не накликать бы беду,
Что ждать - не знаю - от него,
Как бы не вышло бы чего!
- Ах, до чего несчастлив я!
Ну, ладно, бог тебе судья!
Вот есть вода - и то я рад,
Подай воды напиться, брат!
- А коль солдаты донесут,
Ну, а меня Пилат под суд?

- Я все грехи твои отмАю,
Глоток воды, я так страдаю!

Но Агасфер воды не дал,
В ручей он плюнул и сказал:
- Неси свой крест, куда несёшь!
Зачем вода? Быстрей умрёшь.

...И тот пошёл, бичом гонимый,
К Голгофе Агасфера мимо.
Один солдат монету сунул,
Второй шарахнулся бегом,
А третий в Агасфера плюнул,
Ударив в яйца сапогом.

К а з н ь .
-----------------

За шею терниями роз
К кресту привязан был Христос,
Ладони, чтобы не молили,
К кресту гвоздьями приколотили
И, на попа поставив крест,
Вкопали курсом на зюйд-вест.

Иссохший умирал Христос,
И умирая, произнёс:
- О люди, люди! Всех простите,
Друг друга, люди, возлюбите,
Я ваши отстрадал грехи!
Одна лишь доброта нетленна!
И вам напишет Автогенов
Через две тыщи лет стихи!

...Мне жаль его: за стенкой рая
Христос ведь не узнает так -
А как в двухтысячном сыграет
С «Динамо» киевским «Спартак»?

С у д б о г о в .
----------------------------

И вот на день сороковой
После той даты роковой,
Возлёгши в олимпийских термах,
Антихристов судили первых.
Хоть было времени в обрез,
На этот день Христос воскрес -
Апостолам дать указанья,
Суду попутно показанья,
Была отмерена вина
И мера наказания
Иуде и Пилату на
Закрытом заседании
(Писанье от Иакова),
(А так же у Булгакова).

Но в главный зал свирепая
Богов явилась силища!
Они кричали, требуя
Публичного судилища.
Чтоб ваши уши не отвисли,
Без штатно-должностных рутин
Богов я просто перечислю,
А то их много, я - один.
К тому же я не нанят вами,
В энциклопах копайтесь сами!

Семь кресел было впереди.
(Число библейское, учти!).
С суровым взглядом, словно пресс,
Сидел могущественный Зевс
И повторяющий «Вах! Вах!»,
Сидел неистовый Аллах,
И многоруко-ликий Будда
Сидел, во лбу с алмазом будто,
И всем желающий добра -
Весёлый круглолицый Ра.
Стальной кольчугою обмотан,
С мечом суровый викинг Встан,
С соплёй в носу, на всё готовый,
Сидел печальный Иегова,
И желтомордый - без усы -
Великий кормчий Лао-Цзы.
Юпитер гордый не пришёл,
Что кресла не досталось - зол,
И громыхал, скрывая злость:
«Китайцев, оптать, развелось!»

Толпа на кресла напирала,
Толкались: «Вас здесь не стояло
Осирис, Тумор, Энки, Гор,
Велес, Пернонис, Один, Тор,
Куст, Шива, храбрый Марс, Гефест,
Феб, Шамаш, Брахма, Тир, Гермес,
Вулкан, Перун, Аоки, Кришна,
Донар, Джеху, Меркурий, Вишну,
Эол, Никола, Посейдон,
Пань-чу, Ярило, Аполлон,
Бальдр, Тики, Сет, Энтиль, Сварог,
Илья, Мьельнер, Шан-ды, Даждь-бог,
Какой-то Главк, Арес, Антон,
Адонис, Эскулап, Амон.
А трое - никому не знамы,
И я не знаю (не Эзоп) -
Какой-то толстомордый лама
И чернокожий губошлёп.
А третий - вроде бы Хавас-
В куриных перьях папуас,
Трёх не пустили до дверей -
Саамо-чукче-лопарей -
Сказали, чтоб урыли, ибо
Пропахли ворванью и рыбой.
«Пускай, позалуста!» - кричали -
Сматреть на цволяс!»... Умотали,
Им дали на троих тады
Бутылку огненной воды.
Шумели, шикали, шутили,
Кого-то (пёрнул) выводили...

И женсовет собрался тоже.
Сидел в отдельной женской ложе.
Афина, Гера, Артемида,
Аврора, Жанна, Афродита,
Астарта, Эос, Ма, Изида,
Аматерасу, Нун, Церера,
Иштар, Виктория, Венера,
Цаган-дара-эке, Минерва,
Мария, Ника и Деметра,
Диана, Леда и Беллона,
Фемида, Геба и Юнона,
Гестия, Талия, Геката,
Фетида, Панацея, Лада,
Аглая, Тюхе, Ерд, Эрида,
Эйрена, Метис, Немезида,
Эньо, Ляхесис, Евфросина,
Чуть не забыл! - и Мнемозина!

(В энциклопах - штаны порвёте -
Одну богиню не найдёте.
Её вам не открою я:
Богиня та - она моя!).

Внимания не обращали,
Что там, на сцене, или в зале -
Они насущный обсуждали
Вопрос - растут откуда ноги:
Пришла в пурпурной мини-тоге
Какая-то Европа - шлюха.
«У Зевса новый адюльтер»...
«Ну, кобелина - лицемер!»
«И эту обеспечит брюхом...»
«А декольте-то, декольте!
Лишь ленточка на животе!»
- Ты посмотри, а вышла, вышла!
Платформа толщиною с дышло!
- А сиськи отрастила, сиськи!
Как у коровы-рекордистки!

П р и г о в о р .
---------------------------
Джеху-бухгалтер (Вавилон) -
Секретарём определён.
Он оглушительно и бойко
Команду «Смирно!» проорал,
И вышла выездная тройка,
Богов суровых трибунал:
Бог-дух, Бог-сын и Бог-отец.
И исполнитель - Люцифер.
Пред ними сволочь и подлец
Предстал предатель Агасфер.
Характеристику прочли.
(Какую я писал в начале),
Солдат-свидетелей ввели
И тут же по заслугам дали:
Того, что как пижон, в золу
Монету бросил Агасферу
Навеки приковать к веслу
На финикийскую галеру,
Тот ж, который сапогом
Ударил Агасфера, - сразу
Святым апостолом Петром
Рукоположен был Указом.
А третий (тот, что убежал),
Рахиль который щекотал
Зовут Маврок, с хорошим нюхом
Его на кадры ЗАМПОДУХОМ!

И встал суровый обвинитель,
Морского флота покровитель,
Святой Микола Мирликийский,
И так сказал, хлебнувши «Плиски»:
«Казнить? Всё это - примитив!
Вообще-то я не супротив,
Чтобы подлец вот этот, скот,
Случайно не попал на флот.
Нет, Агасфера не казнить!
Зачем? Отмучится в мгновенье.
А вот его ЗАСТАВИТЬ ЖИТЬ!
Чтоб стала жизнь ему - мученьем.
Из Палестин его изгнать,
Род извести, в такую мать!
Отправить в вечные скитанья
И вечной жизнью наказать
Его без права покаянья!
Калёным в лоб ему вогнать
Железом - Каина печать!»

И - унтерменш и изувер,
Подлец и сволочь - Агасфер
Приговорён был вечно жить
Под псевдо-кличкой «Вечный Жид»!

И приговор голосовался,
Все боги были за него.
Двуликий Янус воздержался:
«Как бы не вышло бы чего!»

...Попутно кой-какие там
Вопросы мелкие решили,
Подарки бедным дочерям
Царя Никиты утвердили...
А Демона - таким макаром:
За соблазнение Тамары
(Ишь, сволочь, взял себе манеру
Невинных девушек имать!)
На первый случай Люциферу
Своею властью наказать!

На женсовете всё шумели,
Друг дружку тщась перекричать:
Решали - сколько раз в неделю
Мужьям майтхуну позволять.
Постановили еле-еле
Всего семь раз к себе в постелю,
СЕМЬ РАЗ В НЕДЕЛЮ
подпускать!
И больше ДО (хотя и мука)
Изобретенья каучука
Такой вопрос не поднимать!

Случилась там одна Оксана.
- Пытання е! Вы уточнить:
Сим раз в недилю - непогано,
А як в останний тыждэнь жыть?..

З а г у л б о г о в .
----------------------------------
...И кто-то крикнул (вроде Гор):
- Обмоем, братцы приговор!
И виночерпий Дионис
Поил до положенья риз.
Пошли толпою на Голгофу
Без нимбов и навеселе,
Орали: «Слава Саваофу!
Есть справедливость на земле!»

Военные (штафирки, брысь!)
От всех отдельно надрались.
В свободное бы время им бы
Хоть осмотреть музей Олимпа.
Но много надо ли ума?
Они - хлобысь! - и до бабья!..

И Марс с Гефестом морды били
Друг другу: Ма не поделили!
Один пришёл, другой сидел,
Никто вторым быть не хотел...
Потом пошли на мировую,
Одну распили и другую
Всё было мало. Ну, ребята!
Добавили денатурату.
Надралися, еле можаху,
Полезли рыло бить Аллаху.
Но тот видал бы их в гробу:
Сдал Люциферу на губу!
(Когда их там вели в сортир,
Они орали: «Мы за мир!»)
Когда потом уже к рассвету,
Приволокли араба Сета
- Ага! - сказали, - Ну, говно,
И ты с Аллахом заодно!
Так отмудохали, что тип
Аж к стенке камеры прилип.

В глухую заполночь по пьянке,
Сожрав три раза по полбанки,
Застав с Изидой тет-а-тет,
Озириса зарезал Сет.
И в руку (пьяную) его
Кинжал вложила Энюс:
«Лемносский бог его сковал
Для рук бессмертной Немезиды».
А Сет, приревновав Изиду,
Кинжал в Озириса вогнал.

Позвали Эскулапа. Он
Послал их в КЕМЬ: - Не мой район!
Для бога неотложки в Главке
Пусть штат откроют на полставки!

Подруги Геба и Юнона
Гуляли вдоль аллей зелёных...
Когда бы я там был - (умел ведь!),
Уж я бы знал, что надо делать!
Хотя, их двое... Ну, тогда
Со мной Турчинского туда!

А Тор УЖЕ во время оно
Бананизировал Беллону.
Встал, застегнулся и пролаял:
«Дойч юбер алес унд ЗИГ ХАЙЛЬ!»

Три упомянутых китайца
(Как рифму хочется про яйца!),
Надеясь перелезть к матрасу
Красавицы Аматерасу,
Ханжи, настоянной на пантах,
Набравшись, пели ей со стен
Ноктюрн китайских диверсантов
Под сладкоструйный сямисэн:
«Сяу-ляу-веймой
Сяу-ляу-вэй,
Гао-ляо, сио-тэй,
Сяу-ляу-вэй!»
Но вышел самурай, юкэй,
Сказал - отвалит дзю-до-лей!

А в сей момент Илья-пророк
Четвёртым разом не в глиже
Аматерасовский пупок
Своим простукивал уже.
Сначала мрачно исполнял
Он с нею чайный ритуал,
Потом смотрел, пия вино,
Процесс сниманья кимоно.
И наконец-то скибанул,
Нетерпеливый, словно мул,
На полчаса «тау работной»!
Когда откинулся он, потный, -
Прикрывши веером лицо
Она шепнула: «Иси-цо!»
Илюха снова поскибал.
Но сколько б не работал,
Шептала нежная в лицо
Ему: «Илюса, иси-цо!»
...Услышав камерное пенье,
Уполз бедняга на коленях
На свежий воздух, на крыльцо...
И там он, кеды надевая,
Спросил юкэя-самурая,
Мол, что такое «Иси-цо»?
И тот ответил: «Это?.. Да!
По-руске «Мимо! НЕ туда!»

И Иегова тоже тут!
Почуял позабытый зуд,
Вошёл, затрушенный, во блуд
С рябой широкозадой Нут.
Ледащим поцем помакал,
Разочарованно сказал:
- Брехал мне Моисей пророк
У индеанок поперёк...
Она ответила: «Ах, Яхве,
Смешно сказать бы,
что не хряк вы.
Слыхала я уже давно -
У вас, в еврейском племени,
Обряд есть обрезанья... Но
Не до такой же степени!»
Иштар-Астарта в тот момент
Так обратилась к Один богу:
- Мужчина, я хочу абсент,
Я так, мужчина, одинока!
- Сейчас иду. Почём вино там?
Ушёл. А здесь случился Встан,
В кусты Астарту потащил,
Там под жасмином завалил.
Она ему: «Снимите латы,
Здесь вам не плац, не аты-баты!?
Пока он гаечным ключом
Откручивал, вздыхая тяжко,
Ушла. Блеснула за ручьём
Её божественная ляжка.
Навстречу Тор с вином (две кружки).
Астарта выпила его -
И в сторону. А Тор: «Подружка,
А как же этого-того?»
- По морде б дать тебе, скотина,
Ещё чувихой назови!
Не шлюха я тебе, богиня!
Неплатонической любви!
Иди к Цаган-дара-эхе,
Ей всё равно, кто прихехе,
Лишь с яблоко б был наконечник,
Да в пару дюймов поперечник.
Возьми ещё кого с собой,
Сложитесь общею длиной,
Чтобы всю ночь с тобою двигал.
А у меня сегодня цикл!
Военные, вы хоть в красе
Закомплексованные все.
Адью уж лучше я пойду
Себе цивильного найду.

Астарта от него ушла
И - что искала, то нашла:
В сарае справила майтхуну
С кондовым мужиком Перуном.
За ним в Астарту вник Ярило.
Она сказала: «Оце дило».

А пьяный дед, кузнец Сварог
Сказал: «Ярило - молоток!»
(Был бы моложе я чуток!).
Один из чукчей, Тиндарей,
Чуть не залез было в сарай.
На шухере стоял Стри-бог,
Сказал ему: «Эттык, браток!
Туда низя-а-а ходи нога:
Там лоча тётю сигарга!»

--------------------------------
От этого калейдоскопа
Чёрт, бог, богиня, бога мать,
Пупки, бутылки, ляжки, жопы, -
Мне страшно захотелось спать.
Но подчиняясь биоритмам,
Мой мозг как будто бы залип
И продолжал во сне те битвы,
Которыми кипел Олимп...
Читать далее …